К газетам отношение у нас часто небрежное. Нужны они, чтобы прочитать о событиях дня, потом про этот листок бумаги забывают. Пригодится он ещё не раз: что-нибудь завернуть, протереть, подстелить куда-нибудь. Но проходят годы, и газета становится ценной именно тем, что в ней сохраняется дух времени. Многое забывается, а пожелтевшая, разорванная в некоторых местах газета напомнит о прошедшем. Листать старые газеты очень интересно. Встречаются знакомые лица: молодые, весёлые, задорные. И хочется вздохнуть: ах, какими мы были!
А молодое постсоветское поколение, познакомившись с заголовками статей, узнает, как жила страна, что волновало людей, о чём думали и писали.
Мы открываем новую рубрику «Маленькие истории», где будем публиковать интересные статьи и письма из старых номеров «Звезды Алтая». Интересно, какие события освещались в августе 56-го, а о чём писали в феврале 1969-го… Почитаем вместе?
Так, в номере за 20 февраля 1960 года напечатана статья под названием «Телецкие были».
Телецкие были
1. БУЛАН-КЕЛЬ,
В Яйлю, солнечном селении на берегу Телецкого, немало было разговоров об озере Булан-Кель.
— Самое лосиное место!
— На озере ночь посидишь — зверя убьешь.
— Там лоси все лето купаются.
Год крепился биолог заповедника Георгий Джемсович Дулькейт, на Булан-Кель не шел. В заповеднике своих высокогорных озер хоть отбавляй, на многих он еще не был, где уж тут побывать на этом Булан-Кель, которое лежит не в заповедных горах, да еще по ту сторону Телецкого. Год крепился, а больше не выдержал.
С охотником Альчи переправились через Телецкое и сразу же стали подниматься по неглубокой лощине в гору. Все, кто бывал на Телецком, знают, как круты приозерные склоны: что ни гора — стеной стоит. Лощина была завалена каменными плитами — обломками разрушенных временем скал, Дулькейт удивился:
— Альчи, ты говорил здесь тропа, где же она?
— А мы по ней идем, Георгий Джемсович. Тут все на Булан-Кель ходят. На камнях разве след останется?
Тропа обозначилась, когда преодолели крутой склон. Вскоре она вывела на высокогорное — плато. Попетляв по лесу, вышли к озеру.
Вот оно какое Булан-Кель. На десяти—двенадцати гектарах, отвоеванных у дремучей хвойной тайги, распростерлась зеленая розная площадка — так густо озерцо поросло травой. Лишь кое-где блестят зеркальца чистой воды.
Когда обошли озеро, Альчи был недоволен. Он часто говорил ученому, как много здесь лосей, а на этот раз, словно назло, ни одного не оказалось. Биолог, однако, не был разочарован. Он во многих местах измерил температуру воды, взял со дна пробу, набрал водорослей…
— Озерцо-то безрыбное, Альчи, — сказал биолог. — Правда, лосям здесь в самом деле привольно живется. Но рыба им никак не помешает, если ее, конечно, развести…
Неделю спустя, ранним июньским утром Дулькейт и еще трое сотрудников заповедника вылавливали в мелководном Камгинском заливе Телецкого озера окуневую икру. Нетрудно собрать ее, трудно икру доставить на далекое расстояние в брезентовых ведрах.
Моторка стрелой пересекла Телецкое. Биолог и помощники шли в гору с такой быстротой, на какую они только были способны.
Останавливались лишь для того, чтобы переменить воду в ведрах. И они успели. Икру донесли до Булан-Кель живую, незадохнувщуюся.
В высокогорном озере хорошие условия для развития окуней: температура воды такая же, как в Камгинском заливе, где они издавна водятся в изобилии, много водорослей, зимой озеро не промерзает. Одно смущало научных работников: обычно окуни водятся в водоемах, расположенных до тысячи метров над уровнем моря, а здесь этот рубеж значительно превзойден. Приживутся ли окуни на такой высоте?
Прошло десять лет. Булан-Кель по-прежнему славится лосями. Но теперь идут туда и рыбаки красноперых окуней добывать.
Одним рыбным озером стала богаче прителецкая тайга.
2. СОЛНЕЧНАЯ КЛАДОВАЯ
Более полувека тому назад, а точнее, в 1895 году, священнослужители бывшего Челушманского монастыря, вознамерившись усладить себя фруктами, завели было
неподалеку от Телецкого плодовый сад. По сему случаю монахи отслужили молебен. Но божья благодать так и не снизошла к монахам. Монастырский сад, не успев
расцвести, захирел.
Когда мы говорим об этом доподлинном факте с Дмитрием Степановичем Рачкиным, садоводом Алтайского госзаповедника, то он иронически замечает:
— Надо было руки к земле прикладывать, а они их к боженьке простирали.
У Дмитрия Степановича хорошие рабочие руки. Немало ими перевернуто земли, выращено плодовых деревьев.
Пятнадцать лег назад Дмитрий Степанович поступил на работу в Алтайский госзаповедник бригадиром овощеводческой бригады.
Прямая его обязанность — выращивать овощи, но он попросил, чтобы ему вместе с выращиванием лука и капусты, картофеля и свеклы разрешили заняться садоводством.
За поселком, у самой кромки тайги, разбили плодовый сад. По началу в нем, урывая время работы в огороде, трудились лишь Рачкин да его жена, но потом на помощь стали являться ученики начальной школы, комсомольцы организовывали воскресники.
Год от году рос и цвел заповеднический сад. Ныне в Яйлю, на солнечной террасе над озером, цветут яблони, груши, вишни. В саду одних только яблонь сорок сортов.
Осенью ветви деревьев отягощены богатым урожаем. С яблонь, вошедших в силу, снимается по центнеру и больше плодов.
В магазинах рабочего поселка Иогач, в селе Кебезень, принимая от продавцов свежие, вкусные и ароматные яблоки, покупатели радостно удивляются:
— Неужели это наши, яйлинские? Они же ничуть не хуже привозных, южных.
Шумит и шумит Телецкое. Осенью оно долго не сдается, не уступает зиме. Бывает, что подходит январь, а оно все еще остается открытым. Накопив жарким летом солнечное тепло, озеро щедро дает его берегам. В тайге в 15 — 20 километрах от Телецкого сорокаградусные морозы, а на побережье тепло. В Яйлю в зимние месяцы температура воздуха редко бывает ниже 20 — 22 градусов холода.
— Озеро, как солнечная кладовая, — говорит Дмитрий Степанович. — Нигде в Горном Алтае, если не во всей Сибири, нет такой мягкой зимы, как у нас на Телецком. Да и земля здесь богатая. Щепку воткни — растет! Как здесь не цвести садам!
А. ГОРСКИЙ
Фото обложки: https://iskatel.com
