Мы живём в странные и страшные времена. На наших глазах рушится вся система мироустройства. Это будоражит сознание и вызывает много вопросов. Что будет после того, как окончательно обнулятся прогнившие экономические и культурные устои? В чём заключается спасительная миссия России и её лидера? Какие задачи предстоит решать движению «Новая Евразия»? Об этом мы спросили политолога, философа, журналиста, первого заместителя председателя партии «За правду» Александра Казакова.
– Александр Юрьевич, «Новая Евразия» создавалась на ваших глазах. Сейчас, когда происходят глобальные события для нашей страны и мира, деятельность движения приобретает особую актуальность. Что вы можете сказать о роли новоевразийского сообщества и перспективах его дальнейшей интеграции?
– Движение «Новая Евразия», учитывая текущие обстоятельства и свой потенциал, претендует на важную миссию – формулировать и предлагать государству версии будущей идеологии. Пришло время, когда от этнографического подхода необходимо переходить к сугубо идеологическому. Так исторически сложилось, что евразийцы ещё в 20 – 30-е годы прошлого века, будучи в иммиграции, стремились выработать мировоззрение, которое могло бы быть принято в континентальной России.
За последние 15 лет официальное позиционирование России кардинально изменилось, и сегодня у «Новой Евразии» есть все предпосылки к тому, чтобы участвовать в изменении идеологических процессов, которые важны и неизбежны для государства.
– О каких именно предпосылках идёт речь?
– В своей книге «Лис Севера. Большая стратегия Владимира Путина» я привожу анализ государственного документа, который называется «Концепция внешней политики России». При Владимире Путине этот документ появился в 2001 году и в дальнейшем несколько раз обновлялся. В первой концепции весь континент Евразия был поделён на два мегарегиона – Евро-Атлантический и Азиатско-Тихоокеанский. А уже в версии за 2013 год можно увидеть, что взгляд у государства изменился: на территории большой Евразии, помимо Евро-Атлантического и Азиатско-Тихоокеанского появился еще и Российско-Евроазиатский регион.
Это значит, что Россия нашла своё место как центральная ось на нашем громадном континенте и у государства есть готовность к тому, чтобы осознать и сформулировать идеологическое изменение такого геополитического положения. Но, к сожалению, пока никто этого не сделал. Движение «Новая Евразия» может взять на себя эти задачи, объяснить как государству, так и обществу, в чём заключается срединность нашего мегарегиона, каковы его история, перспективы, основные отличия от других.
В частности, одно из значимых качеств, чему у нас может поучиться весь мир, заключается в способности на протяжении более тысячи лет жить в многонациональном и многорелигиозном социуме без войны и потрясений. Такой опыт сейчас нужен миру. Люди хотят жить без войн, но у них не получается, а мы умеем и можем научить этому других. Но для начала важно сформулировать свою идеологию, и здесь, повторюсь, я вижу одну из главных задач «Новой Евразии». Технологий и экономики недостаточно, нужна идеологическая составляющая. Причем она должна формироваться «навырост», потому что государство становится больше, расширяются его зоны влияния. Считаю, это главное.
Второе, что нужно делать обязательно, и, кстати, новоевразийцы достаточно успешно в этом направлении работают, – налаживать горизонтальные мосты между всеми народами, проживающими и на территории государства, и за его пределами. Одним из достоинств евразийского субрегиона является взаимопонимание между народами, но это и наиболее уязвимое место, ведь у наших врагов концепция разделения России изнутри по национальным границам никуда не делась. Их задача – сделать так, чтобы мы все перессорились, а наша – сохранить взаимопонимание и единство, в этом наша сила и красота.
– Мы все сейчас как никогда много размышляем о будущем России и мира. На ваш взгляд, каким оно будет?
– Если смотреть из дня сегодняшнего, то очевидно, что нас ждёт большое переустройство мира – геополитическое, геоэкономическое и геокультурное. Процесс уже начался, идут серьёзные тектонические сдвиги. Мы стали свидетелями того, как заканчивается эра, которой более 500 лет, в том числе и культурная, начавшаяся в эпоху Возрождения в Западной Европе. Эпоха гуманизма пришла к своему логическому завершению и выродилась в какие-то девиантные формы, когда мыслители пропагандируют философию смерти, а государство поддерживает однополые браки, в общем Содом и Гоморра. Политическим измерением этого периода был капитализм, который сейчас в муках умирает на наших глазах.
Ломаются многовековые экономические устои, рушатся зеркала капитализма, наступает конец гигантской эпохи, но человечество не собирается умирать вместе с ней, человечеству надо жить дальше, идти в будущее, которое создаётся здесь и сейчас. Переустройство уже началось, а наша страна приобретает для будущего мира новое значение и новую силу, это будет выражаться не только в военном и экономическом отношении, но и в духовном, культурном, идеологическом.
– Что касается России, пока признаков её переустройства не так много…
– Но те, которые есть, показывают, что переустройство будет. Возможно, не так быстро, как того хочется. Нельзя построить ничего нового без накопленного опыта. Сегодня необходимо произвести инвентаризацию собственных исторических наработок, взять то, что было успешным когда-то и может быть актуальным в настоящее время, чтобы использовать для строительства будущего. В отношении экономики уже многим людям понятно, что самым успешным периодом в истории страны была сталинская модернизация. Даже официальные представители государства всё чаще начинают говорить о практике того времени, вопрос только в том, насколько грамотно мы сможем использовать наш исторический опыт. Нет, речь идёт не о том, чтобы входить в одну воду дважды, а о том, как использовать модели прошлого, преобразовав их для настоящего. Но это в отношении экономики, а что касается культуры, то здесь всё обстоит чуть-чуть сложнее.
За последние 30 либеральных лет наша культура была если не уничтожена, то доведена до состояния руин. Тут надо говорить уже о её полном возрождении. То, что существует в нашей культуре сейчас, мы не можем изменить и наладить – нельзя отремонтировать дом, у которого рушится фундамент, придётся строить новый. Это очень трудная работа, но, слава Богу, в России есть люди, которые могут это делать и уже делают. Кстати, многие из них представляют движение «Новая Евразия».
– Нельзя не заметить, что сегодня поднимают голову люди творчества, писатели, художники, философы, музыканты – те, кто раньше был где-то за кадром, в тени.
– Именно так. И даже государственные институты стали обращать внимание на пласт других людей – с другими знаниями, образом будущего. Это должно происходить и уже происходит. В России кардинальные изменения, конечно, неизбежны, в силу того что война всегда приносит переустройство. Это как новая кровь, которая после переливания меняет весь организм…
– И происходит выздоровление?
– Да, если правильно всё сделать, если вместе с новой кровью никакая инфекция в организм не занесена. Эта аллегория вполне себе правильная, потому что нас как раз пытаются «инфицировать» как наши внутренние, так и внешние враги. Нужна духовная трезвость, чтобы этого не произошло.
Из истории мы знаем об эпизодах, когда люди выигрывали войны, но теряли государства. В нашей истории это тоже было, нельзя такого допустить. Победа, которую мы достигнем на полях сражений, должна быть конвертирована в победу нашего государства как главного субъекта мировой политики.
– Вы сказали, что Россию ждут коренные изменения. Расскажите подробнее о ключевых направлениях, которых они коснутся.
– Давайте по пунктам. Экономика. Здесь неизбежен процесс национализации, по крайней мере в стратегических областях, что в свою очередь приведет к возрождению института государственного планирования. Я уже говорил об опыте прошлого. И.В. Сталин понимал, что без планирования никакую эффективную экономику создать не удастся. При этом данный процесс не помешает частному бизнесу, который нам нужен и важен. В сталинское время частного бизнеса в России было очень много, существовали артели, кооперация и т.д.
Культура. Здесь мы должны смыть всю либерально-извращенческую накипь и сломать старую инфраструктуру, сложившуюся за последние 30 лет. Ломать, чтобы строить! Переделать её невозможно, она создана под другие идеи. В отношении культуры нас ждет гигантское переустройство. Скучно не будет.
Третье направление – идеологическое самоопределение нашего государства, это принципиально важно. Я примерно понимаю, почему об идеологии не говорит наш президент. Идеология не объединяет, а разъединяет и может стать причиной гражданской войны. Может быть, надо искать другие слова, другие перпендикулярные формулировки. Нам нужны идейные ориентиры, мы должны сформировать образ будущего, в котором акцент будет делаться не на технологии и новый уровень потребления, а на идеи, воодушевляющие людей. Образ будущего должен ыть таким, к которому хочется стремиться, который желаем для всех, а не в силу необходимости. И цели нам нужно ставить космические, тем более с нашим-то космизмом и нашими достижениями в космосе. Космос – это родная стихия для России.
По этим векторам изменения обязательно произойдут. Понятно, что если у нас поменяются культурная инфраструктура, идеологическое направление государства, то за этим последует и система образования, но здесь, я думаю, какие-то принципиальные слова уже сказаны. В образовании мы постепенно возвращаемся на отечественную дорогу, которую сами когда-то проложили, но идти по ней мы будем не назад, а только вперед. Будем строить новое, но на нашей дороге, а не на чужой, хватит пародировать чужой опыт.
Как видите, складывается очень воодушевляющая картина, процесс уже запущен и сделаны некоторые шаги, которые нельзя отменить. Многое вдохновляет, хотя этого пока недостаточно.
– По мере того, как меняется мир, меняется и отношение к нашему президенту. Владимир Путин, кто он для человечества – диктатор или спаситель?
– Владимир Путин – уже сейчас самый известный и авторитетный мировой лидер. Это констатация факта. Диктатор или спаситель… Знаете, иногда это одно и то же. Вот, например, Сингапур. Ли Куан Ю был влиятельнейшим азиатским политиком, его называли диктатором, однако он сделал из Сингапура хоть и маленькую, но прогрессивную и привлекательную для всего мира страну.
Надо сказать, что все эти термины из XIX века, типа «диктатор», «либерал» «демократ», «консерватор», давно устарели. При помощи старого языка мы не можем описать то, что сейчас происходит. Возвращаясь к задачам движения «Новая Евразия», скажу, что здесь есть над чем работать. Я бы вообще запустил проект «Новый политический язык».
Нам реально не хватает терминов, чтобы описать некоторые происходящие вещи, в итоге информация подаётся не совсем адекватно. В США любят формулировку «либеральный режим». Это кто, Байден – либеральный? Да он диктатор! Посмотрите, что он делает с другими странами – ломает их через колено, заставляет поступать так, как хочется ему, вопреки воле и интересам народов, проживающих там. Я сейчас говорю даже не про Украину, а только про старую Европу. Кто он, если не диктатор? Так что, если мы не поменяем термины, то просто утонем в них.
Что касается второго озвученного вами слова, «спаситель», то здесь исторических обременений меньше. Очень большое количество жителей разных стран, думаю, можно смело говорить о половине населения нашей планеты, понимают, что Путин несет в мир добро, а не зло. Особенно если его сравнивать с европейскими лидерами – то здесь разница очевидна. Мы же знаем эти полусмешные опросы в разных странах на тему, кого бы вы хотели видеть своим президентом. Как правило, люди выбирают в них Путина, потому что хотели бы в свою страну такого же лидера.
Путин за 20 лет из бывшей империи, разрушенной и третьестепенной, воссоздал мировую державу. Нигде в мире больше не пишут о том, что у нас население голодает, что у нас массовая безработица, поскольку такого нет. Наоборот, страна смогла набрать экономическую силу, сохранить свои богатства. Правда, сейчас за них идёт война и многое зависит от нашей победы в ней. Разойдемся ли мы, заключив «ничью», или для всех будет очевидно, что Россия смогла настоять на своем. Если произойдет последнее, то и переустройство мира пойдет быстрее. Говоря о войне, я имею в виду большую войну, а не конфликт на Украине. С президентом Путиным наши шансы на победу очень велики.
Путин – самый авторитетный политик в мире. Не исключаю, что для него как лидера существуют определенные красные линии, которые он еще не перешел. Когда перейдёт, вот тогда из категории руководителя переместится в категорию учителя и пророка. Я заметил, что сейчас изменились формулировки, с которыми наш президент обращается к миру, они стали предельно жесткими. Приведу один пример, важный для осмысления. Недавно Путин сказал, что в ближайшем будущем (не путать с обозримым) весь мир разделится без каких-либо переходных форм на две категории. Не будет ничего наполовину – или суверенные державы, или колонии. Таких жестких формулировок он не давал никогда. То есть большинству стран он дал понять: «Ребята, вы будете колониями. Ваша стратегия будущего заключается только в одном – выбрать себе суверена, с кем вам будет хорошо, а кто будет вас и дальше давить и эксплуатировать».
Мы сейчас реально воюем против нового колониализма. Поэтому ваш предыдущий вопрос насчет диктатора и спасителя становится главным.
На самом деле у нас в стране уже другой Путин, хотя не все это замечают. Но он будет меняться и дальше, вероятно, мы ещё увидим Путина, который перешагнёт через свою красную линию и перейдет в режим пророка. Тогда он начнет говорить с миром другим языком, и к тому моменту, а он наступит скоро, полагаю, уже и мир будет готов, чтобы сделать осознанный выбор.
– К теме нашего разговора: вспомнилась публикация в интернете о пророчествах Ванги, которая предсказывала пришествие Спасителя. Может, он уже пришёл в лице Путина?
– Если рассматривать это понятие в более традиционных для большей части страны категориях, с точки зрения православия и веры, то здесь подразумеваются всё-таки разные вещи. Мы знаем, кто Спаситель для христиан, и другого для них быть не может. В нашем случае, скорее, применима категория героя и вождя. Опять же если говорить о миссии Путина именно в политическом контексте, то да, он спаситель. Поэтому дай Бог здоровья Владимиру Владимировичу.
Не знаю, как насчет пророчеств Ванги, но могу рассказать об эпизоде, который подтверждает, что наш противник перешел все пределы, шагнув за грань человеческого. Сейчас мощнейшее давление оказывается на Папу Римского. Известно, что его принуждали зачитать фальшивое экс катедро – сфабрикованное четвёртое предсказание Фатимы, в котором Россия называется империей зла, где будет править чуть ли не сам сатана. Я не исключаю, что нынешнего Папу Франциска заставят уйти в отставку потому, что он отказался это зачитывать. Если же из Ватикана прозвучит фальшивое предсказание, война приобретёт другое измерение – уже религиозное, и тогда мало никому не покажется.
– Это какой-то театр абсурда. Сознание до сих пор отказывается принимать происходящее.
– На самом деле мы начинали «тренироваться» и воспринимать то, что вы назвали театром абсурда, с 2014 года. Начиная с того периода сначала регулярно звучала фраза «не может быть!». Не может быть, чтобы они сжигали заживо людей, не может быть, чтобы бомбили собственные города, не может быть, чтобы создавали концлагеря… Может! И это та страшная реальность, против которой мы ведём борьбу.
– Многие сетуют, что военная операция идёт слишком медленно. А вам как кажется?
– Иногда со стороны сложно рассмотреть ситуацию правильно. Кто-то считает, что военная операция в Донбассе идёт медленно, но надо понимать, что территория Украины огромная. Расстояния между украинскими городами на карте – примерно как от Москвы до Твери. Несмотря на это, война сейчас набирает обороты, поэтому, думаю, она не затянется.
– К слову, о принятии и непринятии нынешней картины мира. В начале военной операции активно шли споры на тему, что фейк, что не фейк, сейчас они как будто поутихли.
– Всё-таки сейчас общество переходит в военный режим сознания, когда уже меньше реагируешь на какие-то конкретные вбросы, организуемые нашим противником. Действительно, это становится не таким уж важным. Мы уже понимаем, что враги готовы на всё, вплоть до того, чтобы ударить с любой возможной силой по российским приграничным городам. Притом что наша армия этого делать не будет, поскольку руководствуется законами стратегии. У них наступило полное безумие, когда нарушены любые гласные и негласные договоренности, потому война приобретает такую неожиданную скорость, надеюсь, это быстрее приведёт её к окончанию, победному для нас. Наступит новая эпоха – и это не вопрос для будущих поколений, а наша работа уже завтра. «Новая Евразия» должна к ней готовиться, задействовать свой интеллектуальный потенциал, наращивать кадровый ресурс. Если движение сможет сформулировать для государства свои предложения и они будут им восприняты, новоевразийцам скажут: «Делайте». Надо в этот момент иметь все возможности, чтобы выполнять поставленные задачи по всем направлениям, как культурно-идеологическим, так и географическим. Эта работа уже идёт, но её нужно идентифицировать. Сторонники движения должны появиться везде, чтобы весь континент Евразия стал площадкой для деятельности движения.
– Александр Юрьевич, мы будем надеяться, что всё получится у новой Евразии, у нашей страны, у всех нас. Спасибо вам за эту беседу!
Светлана Костина
