Прохладный мокрый нос Солнечного Пса нетерпеливо толкнул под локоть, и курсор на мониторе съехал со строки. Пора, пора вставать из-за стола и отправляться на очередную прогулку-пробежку со своим тренером родезийским риджбеком Рикфордом БониФацием МорФиусом. Пара-тройка минут – и мы уже идём с ним по берегу Телецкого озера в сторону залива Камга, оставляя позади просыпающееся Яйлю. Рикфорд, опустив морду, носится по склону и читает свою книгу запахов. Январская верховка тяжело ворочает свинцовыми волнами и гулко грохочет водяным молотом по прибрежным скалам. Неожиданно через шум шторма доносится ровный рокот лодочного мотора, и в морозном тумане показывается уверенно идущая лодка, направляющаяся к Яйлю со стороны Камги. Это Шамиль Сибгатуллин возвращается со своего дежурства. Представляю, как Оксана, его жена, завидев лодку мужа, накрывает на стол, и вспоминаю…
«Многочасовая непрекращающаяся рысь утомила уже не только меня и привыкшего ко всему Спицына, но и «родившегося в седле» Шамиля. Порой мы спешиваемся с коней и делаем небольшие пробежки, чтобы размять затёкшие ноги и ягодицы. Азарт охотников не позволяет нам останавливаться на отдых. И только спустившаяся ночь поставила коней на арканы, а нас уложила в спальники. Но стоило Шапшальскому хребту окраситься розовой каёмочкой восхода, как уже кипел чайник на костре, арчимаки были почти полностью упакованы, а мы поили коней. И вновь тряская рысь моего Спартака, редкие остановки для осмотра окрестностей через бинокли и азарт, азарт охотников, чующих след добычи. Ко второй половине дня показалось голубое зеркало Джулукуля. Шамиль ведёт нас между бугров и сопочек, окружающих это богатое рыбой горное озеро. У северного конца Джулукуля, возле самого истока Чулышмана, мы останавливаем коней, и Сергей с Шамилем поднимаются пешком на небольшую высотку, чтобы в очередной раз осмотреться. Наши предположения сбылись: на южном берегу озера стоят палатки и мелькают фигурки людей. Это на нерест хариуса слетелись стервятники-браконьеры. Вот только подойти к ним незаметно сложно – слишком много открытого пространства. Но, по всей видимости, природа поняла нас, и Джулукульскую котловину в считаные минуты, как это бывает в горах, окутывают серые снежные облака. В воздухе пахнет весёлой майской пургой, а мы пришпориваем коней, пока есть шанс подойти к нарушителям незаметно.
Наше неожиданное появление из снежной пелены, храп коней, резкие командные выкрики и оперативный осмотр палаток на предмет оружия производят на девятерых браконьеров шоковое впечатление. Сети, резиновые лодки, пластиковая тара с икрой и рыбой, пара гладкоствольных ружей – всё говорит само за себя. И пока нарушители заповедного режима не опомнились, Шамиль берёт их в оборот и быстро выясняет: кто, откуда, сколько…»
Это был 1990 год. Озеро Джулукуль, Язулинское лесничество, Алтайский заповедник.
Под впечатлением рассказов Юрия Сенкевича, ведущего замечательной телепередачи «Клуб кинопутешествий», Шамиль Сибгатуллин в 1986 году уехал из родной благополучной Башкирии в далёкие края, на Алтай, охранять природу. В Алтайский заповедник он прибыл, уже имея за спиной службу в рядах Советской армии, опыт самостоятельной жизни и диплом о высшем образовании. Серьёзный молодой человек, прошедший путь от рабочего до главного инженера передвижной механизированной колонны, разительно отличался от городских пижонов-романтиков, что в ту пору почти каждый день просились на работу в заповедник. 29-летнего Шамиля сразу назначили лесничим в Язулу. Наследство ему досталось нелегкое: кордон в отдалённой части Улаганского района на границе с Тувой, огромная территория лесничества, отсутствие необходимых материальных и человеческих ресурсов для организации надёжной охраны вверенного ему участка. Однако природное упорство, жизненный опыт и привычка не отступать перед трудностями позволили Шамилю Валиевичу не просто задержаться на кордоне Язула, а основательно осесть на суровой земле верховий Чулышмана, где не растёт картошка. Он женился на местной девушке Оксане, которая родила ему двух девочек и двоих мальчиков. Развёл картошку, которая по непонятной нам технологии, несмотря на высокогорные заморозки, вырастала и была необыкновенно вкусна. В тайге и гольцах построил со своими сотрудниками избушки, в которых было всё необходимое: топоры, пилы, гвозди, дрова, керосин и запас продуктов…
«Сильный заряд мокрого снега, налетевший с Чулышманского нагорья, вновь заставил пригнуть головы, но не остановил нашего упорного движения вперёд. Одежда промокла насквозь, и только движение помогало сохранять тепло в уставшем теле. Позади был многокилометровый переход по долине Ойнору, через забитый снегом перевал Тату-Оюк, через порывистые шквалы ветра со снегом и дождём и слабые попытки согреться у костра среди карликовой берёзки и ивушки. При этом мы смогли отметить на карте места стоянок тувинских браконьеров и возможные маршруты их захода в заповедник. Самих нарушителей не встретили – кто же в такую непогодь выйдет на охоту?!
В броднях хлюпало, по спине струилась вода, причём если у шеи она была ледяная, то ближе к тому месту, которое можно назвать «чуть ниже поясницы», – уже тепленькая и даже приятная… Намокшая суконная парка, рюкзак, карабин при каждом шаге вгрызались в усталые плечи. Мокрый снег слепил глаза, и приходилось постоянно вытирать его с лица, чтобы не сбиться с тропы, ведущей нас к избушке у небольшого озера Стремечко. Там, в заповедном зимовье, можно будет передохнуть и обсушиться, напиться чаю и отоспаться после нескольких дней патрулирования и сбора первичной научной информации в долине Тату-Оюка. Вот только с продуктами было уже негусто, приходилось экономить. И это несколько омрачало нашу скорую встречу с печкой, нарами и крышей над головой.
В мокрых и стылых горных июньских сумерках пришли к зимовью. В заповедном приюте до на нас кто-то был, и совсем недавно. На столе стояла банка с брусничным вареньем, под потолочной балкой висел мешок со снедью, печка была заправлена дровами, на ней лежал коробок. Оставалось чиркнуть спичкой – и долгожданное тепло начнёт совершать свое волшебное действо над нашими промерзшими телами, а в котелке зашумит чай…
Под банкой с брусникой нашли записку, которую оставил Шамиль Сибгатуллин. Это он в одиночку поднялся на коне по долине Чулышмана со своего кордона, чтобы встретиться с нами и «подогреть» нас продуктами. Встретиться не получилось – нас задержали непогода и работа. Но в зимовье осталось присутствие его простой человеческой заботы: брусника, картошка, лепёшки-калтыри и печка, готовая к растопке».
В Язулинском лесничестве Шамиль жил и работал десять лет. И только необходимость учить подросших детей заставила его переехать в Яйлю и возглавить одну из патрульных групп Алтайского заповедника.
«От нагретого солнцем склона пряно пахло чабрецом и листьями карликовой берёзки. Кони изредка всхрапывали, устало мотали гривами, отгоняя слепней и мошкару. Патрульная группа Алтайского заповедника во главе с Сибгатуллиным покидала Джулукульскую котловину, направляясь в долину реки Сайгоныш. Неожиданно Шамиль резко осадил своего Гнедко и поднял руку вверх. Все остановились и вопросительно посмотрели на него. Он спешился и наклонился к тропе: «Следы. Кони. Шестеро. Идут вниз. Обратных нет». Тихие отрывистые фразы заставили напрячься и внимательно оглядеть долину Топчихи. Всё вокруг дышало покоем и миром: жаворонок заливался в голубом просторе безоблачного неба, на противоположном склоне широкой долины в зарослях карликовой ивы прятались косули, тень беркута медленно скользила по зарослям берёзки и небольшим озерцам. Однако Шамиль заставил всех спешиться и, оставив с лошадьми Александра Пономарёва и Дмитрия Рогова, с Сергеем Шевченко пешком отправился по следам. Прячась за редкими кедёрками и зарослями ивы, они осторожно спускались к Сайгонышу. Вдруг впереди послышался топот копыт. Знаками показав, как нужно действовать, Шамиль вернулся назад. Из-за поворота показался вооружённый всадник. Его конь тяжело ступал из-за нагруженных арчимаков. Внезапно раздался резкий негромкий окрик, изумлённый нарушитель увидел с двух сторон вооружённых людей, которые знаками показали ему молчать. Оперативно и осторожно разоружив браконьера, Шамиль и Сергей отвели коня и его седока к своим ожидавшим напарникам. Затем Сибгатуллин дал распоряжение Александру и Дмитрию осторожно выдвигаться со всеми конями и пойманным нарушителем вниз по тропе, сам же с Сергеем быстро и тихо засколь-
зил впереди этого каравана по следам браконьерских коней. Недолго пришлось им выслеживать любителей заповедной добычи: на границе леса на небольшой поляне горел костер, возле которого стояла пирамида из карабинов и ружей, человек суетился, помешивая что-то в висящем над огнем котелке. На другом конце поляны еще четверо мужчин разделывали марала. Невдалеке стояли кони. Шамиль напрягся: силы явно неравны. Однако не в его привычках отступать. Посовещавшись, они с Сергеем приняли вид заблудившихся и одичавших туристов (после многодневного патрулирования их вид соответствовал этому образу) и «беспечно» двинулись к кашевару. Тот вначале не обратил особого внимания на «туристов» и только после того, как кто-то из его соратников предупредительно крикнул, вскинулся. Но было поздно: Шамиль отбросил назад пирамиду с оружием. Раздался страшный крик Шевченко: «Всем стоять! Охрана заповедника!» Голос ветерана пограничных войск и дикий вид охраны подействовали на нарушителей – они впали в ступор. Уже потом, когда подошли Александр и Дмитрий с конями и первым задержанным, когда пили чай и составляли протоколы, все, и задержанные и патрульная группа заповедника, посмеивались, вспоминая детали происшедшего».
Сегодня Шамиль по-прежнему живёт в Яйлю. Под его неусыпным присмотром находится большой заповедный залив Камга в северо-восточной части Телецкого озера. Каждый день, в любую погоду, в дождь и снег его старенький «Прогресс» мелькает между волнами, увозя ветерана охраны Алтайского биосферного заповедника на охрану богатств Алтын-Кёля, объекта Всемирного природного наследия человечества.
Лодка Шамиля скрылась за прибрежными скалами. Я представил, как он вытаскивает её лебёдкой на обледеневшие слани и идёт домой, где заботливая жена уже накрыла стол. Садится пить чай с алтайскими лепёшками-калтырями и разными телецкими вареньями. И так уже 35 лет – мужчина вернулся с работы…
Евгений Веселовский
Фото из архива
Алтайского биосферного заповедника
Справка:
Шамиль Сибгатуллин родился 27 октября 1957 года в городе Можга Удмуртской АССР. Окончил школу, отслужил в армии, прослушал курс Московского гидромелиоративного института, 1 декабря 1986 года был принят в Язулинское лесничество Алтайского заповедника.
В семье Шамиля Валиевича хранится список с адресами заповедников Главохоты РСФСР, где поставлены галочки напротив адресов заповедников, где он хотел работать. Из всего списка предпочтение было отдано двум – Алтайскому и Байкальскому. Первым в списке стоял Алтайский, куда Шамиль приехал с разведкой в 1986-м, чтобы присмотреться к месту внимательнее. Решение стало судьбоносным.
