Если слегка перефразировать М.Ю. Лермонтова, поменяв полюс, то его слова во вступлении к роману наиболее полно походят к нашему герою: Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно, портрет, но не одного человека: это портрет, составленный из … всего нашего поколения, в полном их развитии.
И в самом деле, биография простого паренька родом из Мухор-Тархаты Матвея Мандышканова, ничем не отличима от тысяч судеб таких же ребят, юность и пора взросления которых пришлась на конец 80-х годов прошлого века. Но есть в нем то, что дает нам право говорить о Матвее, как о человеке олицетворявшем то поколение, на долю которого пришлась горькая чаша Афганистана.
Родился Матвей Михайлович в селе Мухор-Тархата Кош-Агачского района. Детство было, как у всех деревенских пацанов высокогорного района. Школа, помощь родителям по хозяйству, занятия спортом. После получения аттестата зрелости в октябре 1986 года Мандышканов был призван в ряды Советской армии.
– Поехал я служить в Ташкент, – рассказывает Матвей Михайлович, – в учебку связи. У нас в октябре уже холодно, мороз, а там тепло, хорошо было, все цветет. Но в Ташкенте я не задержался. После трех месяцев учебы нас неожиданно построили, меня и еще нескольких человек вызвали из строя, приказали собрать вещи и садиться в машину.
Сели мы в полном недоумении в КамАЗ, и повезли нас в город Термез. А это еще южнее, на самой границе с Афганистаном. В общем, прибыли в часть, где нам объявили, что теперь мы будем учиться снайперскому делу. А там ребята нашего призыва – уже три месяца отучились. Ходят такие деловые, типа бывалые снайперы. Ну, привезли нас на полигон, дали СВД (снайперская винтовка Драгунова), начали стрелять. Мне – то что? Я с детства с отцом на охоте, сколько тарбаганов перестрелял пацаном! И не таким оружием, а обыкновенной мелкашкой. В общем, отстрелялся я лучше всех. Наш командир тем ребятам, кто уже три месяца учился говорит: «Вот если он вас сегодня на ночных стрельбах «перестреляет», вы у меня в нарядах умрете». И «перестрелял» я их и ночью. Мне ночью даже лучше было, интереснее.
После окончания курсов снайперов направили Матвея Михайловича, вполне ожидаемо и этого в Термезе никто не скрывал, в 40-ю армию, в 108-ю мотострелковую дивизию, в Краснознаменный ордена Суворова 180-й мотострелковый полк ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Из-за своего расположения, вблизи штаба 40-й армии, полк имел шутливое название «придворный». Но «придворным» он отнюдь не был, особенно его первый батальон, где фактически командиром был ставший к тому времени уже Героем Советского Союза майор Руслан Аушев.
Руслан Имранович к военному делу подходил творчески. Он понимал, что таскать весь батальон с техникой по горам Афганистана – занятие утомительное и пустое. Поэтому из наиболее подготовленных военнослужащих сформировал особую группу, состоящую из гранатометчиков, пулеметчиков и снайперов. С этой группой молниеносно и эффективно наносил удары по душманам по всему Афганистану.
– Когда прибыл в полк, – вспоминает Матвей Михайлович, – в каптерке гладил дембельскую форму довольный Телжан Бейсенбинов, земляк из Беляши. Другой земляк, тоже оттуда, Алтынбек Кайрымов, в это время лежал раненый в госпитале.
В составе группы неистового Аушева мотался снайпер Мандышканов по всему Афганистану. Финальной операцией Матвея была знаменитая «Магистраль», где они пробились к осажденному Хосту. Но особо осталась в памяти рядового Мандышканова операция по выводу войск в феврале 1989 года.
– Мы уже давно должны были быть дома, – говорит Матвей Михайлович. – Но командир сказал: «Если есть, кто хочет добровольно остаться, буду рад». Мы дружно сделали шаг вперед. И вместо дембеля остались обеспечивать безопасный вывод наших войск.
Сам Аушев и его группа привлекались к этой операции по веской причине. Дело в том, что Руслан Имранович и командир крупной группировки мятежников в Панджшерском ущелье Ахмад Шах Масуд были старинными приятелями, вместе учились в советской военной академии. Руслан Аушев активно общался с Ахмад Шахом и его полевыми командирами в районе перевала Саланг, чтобы не допустить кровопролития.
– Ахмад Шаха видел буквально в метре, – улыбается Матвей Михайлович. – Нормальный мужик, улыбчивый, по-русски хорошо говорил. Через Саланг мы шли одни из последних, страха, что выстрелят в спину, не было. Почему-то сразу поверил в силу слова этого человека. Его смерть, конечно, была большой потерей для Афганистана. Он мог прекратить войну и наладить мирную жизнь. Несмотря на войну, к нашей стране относился всегда с большим уважением.
Знаменитый мост Дружбы мы переехали, когда по нему давно уже прошел генерал Громов. Мы и группа десантников из 103-й дивизии, еще гражданские из посольства тихо пересекли границу.
Только потом Матвей Мандышканов демобилизовался. Домой приехал в феврале в морозный Кош-Агач загорелый, худой, на кителе – орден Красной Звезды.
Долго не отдыхал, можно сказать, не дали. Был приглашен на работу в органы внутренних дел в соседний Улаганский район. Получил первое и последнее назначение участковым уполномоченным по селам Акташ и Чибит. Так до пенсии и проработал на одном месте.
Вместе с супругой Людмилой Александровной сейчас воспитывают дошкольника Савелия, старшие дети Матвея Михайловича уже покинули отчий дом. Сын Сергей окончил Новосибирское высшее военное командное училище и служит в одной из подмосковных дивизий командиром роты. Дочь Регина решила идти по стопам отца. Сейчас учится в Барнаульском юридическом институте. Уверена, что выбрала правильный путь. Людмила Александровна работает фельдшером в Акташском республиканском психо-неврологическом диспансере сам Матвей Михайлович, несмотря на то что давно на пенсии, без дела не сидит. Работает тренером в ДЮСШ, в Чибитской школе тренирует команду девочек по гандболу.
Чибит засыпало снегом, ослепительно белым, чистым. В снежных вихрях бегал и заливался смехом маленький Савелий.
– Вообще от меня не отходит, – смеется Матвей Михайлович в свои черные усы.
Сергей Иванов
Фото Владимира Сухова
